За бои на Курской дуге Виталий Иванович получил свою первую звезду Героя.
– Там было жарко, – вспоминает ветеран. – Однажды у нас из шестерки сели только три самолета. В акте потом написали, что ремонту они не подлежат. Но это только самолеты. А среди пилотов ходила пословица: «Самолет – в дым, а экипаж невредим». Была у нас и другая поговорка: «Лопо де фо», что означало «Лопни, но держи фасон»! Помню, как меня ранили. Случилось это так: на земле сожгли, наверное, самолетов 16, в воздухе я сбил один итальянский транспортник. Делаю 8-й заход и только подумал, что в этот раз обошлось… Вдруг: бах! – в крыле пробоина, а из-под машины вылетело правое колесо. Из правой руки кровь бьет струей прямо мне в лицо. Открываю очки и понимаю, что у самолета не работает одна «нога». Передаю земле, что буду садиться на фюзеляж... Разрешение на посадку получено, и тут я понимаю, что не смогу посадить самолет, ведь правая рука не работает. Решаю прыгать с парашютом… Земля снова дает добро: «Хорошо, прыгайте».
Э, нет, опять думаю, на фюзеляж бы я еще сел, кое-как левой рукой вырулил бы, а вот как я будут дергать за кольцо?
По радио прошу своего заместителя: «А ну, Сережа, подойди…»
Он подлетел к моему самолету, увидев, что у меня лицо в крови, словно кусок мяса, – как хватил в сторону! И молчит.
– Ну, как? – спрашиваю. Все молчат. Попросил посмотреть другого пилота. Он подлетел и таким же манером шарахнулся от меня в сторону.
– Что, здОрово? – спрашиваю.
– ЗдОрово, – отвечает.
Решаю садиться последним, потому что одно шасси бьет по фюзеляжу,и при посадке я могу перегородить всем полосу. Делаю один заход, второй… Никто не садится – пропускают меня. Уже пошли круги перед глазами, стало как-то некомфортно... Пошел я на посадку, выпустил второе шасси… Не дотянул метров 200. Одной «ногой» ткнул в землю, и она тут же отлетела. Самолет подпрыгнул и чуть-чуть боком прополз по полосе. Все стихло, и я услышал, как поют птицы… Быстро прибежали санитарка и врач, вытащили меня, перевязали – и в санчасть. Оказалось, во мне было 34 осколка. Из них двадцать удалили врачи, остальные постепенно выходили сами.
|
